Продолжаю рассказывать о муже своей родственницы, которого насильно мобилизовали.
Как ни странно, он еще не на фронте. Их пока оставили в части "готовиться к службе". Если вы спросите, в чем же состоит подготовка, то ответа на этот вопрос у меня нет. Подготовка состоит ни в чем. Никто никого ничему не учит и учить не собирается.
Хотя, возможно, подготовка состоит в том, что родственникам мобилизованных дают время на то, чтобы они собрали все необходимое для своих мужчин сами.
Как рассказала мне родственница, все, что может понадобиться солдату на войне, она купила своему мужу сама. Начиная с нормальной формы, вместо выданной обветшалой, заканчивая лопатой, которой он должен будет вырыть себе землянку. Ну и все остальное: бинты, лекарства и прочее.
Любопытно, что за мобилизованными нет никакого особого надзора. Им даже разрешается на пару часов покидать их сборный пункт для того, чтобы прогуляться или купить что-то из того, что может пригодиться. При этом никаких попыток побега, кроме тех пяти, о которых я рассказывал ранее, никто не предпринимает. Среди мобилизованных царит ощущение апатичной обреченности.
Сам этот муж моей родственницы тоже заражен всеобщим настроением. Он уже полностью смирился со смертью, о чем и сообщил своим жене и детям. Сообщил и попрощался. Под эту свою обреченность он наконец-то начал подгонять какую-то теоретическую базу. Благо для этого есть материал - у них появился политрук, который регулярно проводит с ними политические занятия, объясняя зачем нужна эта война.
А война эта нужна вот зачем. Злой Запад вооружал Украину и собирался ее руками ударить по России. Не дожидаясь этого коварного удара, великий вождь нашего многонационального народа решил ударить первым: "ударил первым я тогда, ударил первым я тогда, так было надо" (Высоцкий).
Весь этот незамысловатый дискурс приправляется рассказами о злых украинских нацистах и черных натовских инструкторах - никто в этом не находит противоречия.
Весь этот винегрет принимается мобилизованными безропотно, но и без большого аппетита. Никакого энтузиазма не наблюдается, но когда каждому конкретному мобилизованному приходится объяснять себе и родным, почему он там остается, он начинает с трудом, коряво воспроизводить эти пропагандистские миазмы. Впрочем, обычно все заканчивается все теми же словами о том, что " со смертью с смирился".
Думаю, что вскоре их отправят на фронт, где он и его товарищи смогут вырыть себе землянки купленными ими же лопатами и ждать смерти, ибо никакого иного плана у них (и на них) нет. Я по-прежнему надеюсь, что ему удастся выжить и убраться оттуда как можно раньше, но только не ценой чужих жизней. Идеальным был бы вариант, если бы его сразу ранило и он был бы комиссован, не успев сделать там ничего дурного. Говорят, так иногда бывает.
! Орфография и стилистика автора сохранены
